НАСЛЕДИЮ ПОЭТА-ГЕРОЯ - "ЗЕЛЁНУЮ УЛИЦУ"
В "Моабитской тетради" Муса Джалиль писал, что надеется через стихи вернуться на родину, к своему народу, заставить самую смерть свою прозвучать песней борьбы. Надежды эти сбылись. Имя Мусы Джалиля, его книги сегодня близки и дороги миллионам людей, помогают им в борьбе за лучшее будущее. Но всё ли сделано нами, чтобы создать творениям поэта-героя "зелёную улицу" на пути к читателям, чтобы по-настоящему познакомить их с его творчеством, жизнью и подвигом?
Впервые в 1935 году выходит на русском языке небольшой сборник татарского поэта Мусы Джалиля. Всего 19 стихотворений, написанных в 1927 - 1933 годах. Тираж 3000. Но в большом потоке поэтической литературы этот сборник не остался не замеченным критикой. Вскоре в московском журнале "Художественная литература" (1935, N 9) появляется рецензия, автор которой - С. Гамалов - по первым переводам стихотворений поэта увидел то, что составляет ядро всей поэзии Мусы Джалиля:
"Маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью".
В последующие годы на татарском языке публикуются такие значительные произведения Джалиля, как поэмы "Письмоносец", "Алтынчеч" и др. Это годы зрелости поэта. Интерес к его творчеству и общественной деятельности растёт. В марте 1941 года в периодической печати Казани отмечается 20-летие творческого пути Джалиля и завершение работы над либретто первых советских татарских опер "Алтынчеч" и "Лачыннар" ("Соколы"), принадлежащих его перу. Однако присутствовать на премьерах опер поэту не удалось: с июля 1941 года он в рядах Советской Армии.
Перед тем, как перейти к трагическим событиям в жизни Мусы Джалиля, хочу предложить читателям одно из моих любимых стихотворений школьных лет, звучащее и в наши дни свежо, живо и интересно.
Любовь и Насморк
Я помню юности года,
Свидания и ссоры.
Любил смертельно я тогда
Красотку из конторы.
И, как поведал бы о том
Поэт, чуждаясь прозы,
Моя любовь, горя огнем,
Цветы дала в морозы.
Схватил в ту пору насморк я
И, словно в наказанье,
Платок свой позабыл, друзья,
Отправясь на свиданье.
Прощай, любовь! Погиб успех!
Сижу. Из носа льется.
И нос, как будто бы на грех,
Бездонное колодце.
Что делать мне? Что предпринять?
Не насморк, а стихия.
"Душа моя" - хочу сказать,
А говорю:"Апчхи!" - я.
За что страдания терплю?
Робеть я начал, каюсь.
Хочу произнести "люблю",
Но не могу - сморкаюсь.
И вот, доведенный до слёз,
Вздохнул я очень страстно,
Но мой неумолимый нос
Тут свистнул безобразно.
Любовь и насморк не хотят
Между собой ужиться.
И, хоть я в том не виноват,
Мне впору удавиться.
Такой не ждал я чепухи!
Опять щекочет в глотке.
-Я...я...апчхи...тебя...апчхи...-
Что скажешь тут красотке?
Я за руку подругу взял,
Я осмелел, признаться,
Но стал пузырь - чтоб он пропал!-
Под носом надуваться.
Смотрю: девчонка хмурит бровь.
И понял я конечно,
Что, как пузырь, её любовь
Тут лопнула навечно.
И слышу, сжавшись от стыда:
- В любви ты смыслишь мало.
Ты, прежде чем идти сюда,
Нос вытер бы сначала.
Она ушла. Какой позор!
И я с печальным взглядом
Пошел (подписан приговор)
К аптекарю за ядом.
- Прольёшь, красотка, вдоволь слёз
Ты за мои мытарства!-
Я в пузырьке домой принёс...
От насморка лекарство.
И не встречал уж я, друзья,
С тех пор её ни разу.
Так излечился в жизни я
От двух болезней сразу.
Муса Мустафович Залилов, старший политрук, военный корреспондент армейской газеты «Отвага», татарский советский поэт, родился в 1906 году в селе Мустафино Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина. Татарин. Член ВЛКСМ с 1919-го, КПСС - с 1929 года. Учился в совпартшколе в Оренбурге, был бойцом части особого назначения. После окончания татрабфака работал инструктором Орского уездного комитета комсомола, затем в Оренбургском губкоме комсомола. В 1927 году был избран членом бюро татарско-башкирской секции при ЦК ВЛКСМ. Позже переехал в Москву, работал и одновременно учился заочно на литературном факультете Московского государственного университета, который окончил в 1931 году.
В предвоенные годы Джалиль жил в Казани и работал председателем Союза писателей Татарии. На второй день войны Муса прибыл в военкомат, просил отправить его на фронт. В июле 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил шестимесячные курсы политработников и в звании старшего политрука направлен на Волховский фронт. До июля 1942 года работал военным корреспондентом армейской газеты «Отвага».
1942 год. Начались суровые фронтовые будни. Джалиль всё время находился на передовой, там, где было трудно. Боевые друзья,воевавшие с ним, вспоминают, как отважно сражался старший политрук на Волховском фронте, будучи военным корреспондентом газеты «Отвага».
26 июня 1942 года фашисты вели непрерывный огонь по нашим позициям. Враг бросал в атаку все новые и новые подкрепления.
Силы были слишком неравными. В тяжёлых оборонительных боях войска Волховского фронта с трудом сдерживали натиск гитлеровцев. Солдаты и командиры героически сражались за каждый метр земли. В одной из контратак у деревни Мясной Бор Муса Джалиль был тяжело ранен. Он лежал в кювете, который быстро заполнялся водой. В бессознательном состоянии Муса был взят в плен, долгое время находился на грани жизни и смерти. Его выходили военнопленные, которые хорошо знали своего поэта.
Позднее Муса Джалиль был брошен в лагерь, затем пошли тюрьмы, фашистские застенки: Моабит, Шпандау, Плетцензее.
В лагере под Радомом, в Польше, Джалиль возглавил подпольную организацию военнопленных. Фашисты в то время хотели создать специальные легионы из числа пленных нерусской национальности. Легион, сформированный под Радомом, был послан на фронт, но в районе Гомеля повернул оружие против гитлеровцев. Гестаповцам с помощью предателя удалось раскрыть подпольную организацию. Джалиля и его боевых друзей арестовали и отправили в тюрьму Моабит. Но ни пытки, ни камера смертников не сломили Мусу. Джалиль до конца оставался советским поэтом. На обрывках бумаги огрызком карандаша писал стихи, как он сам выразился, «на плахе под топором палача», наполненные жаждой свободы и страстным призывом к борьбе с фашизмом.
Героизм - это существо поэзии Джалиля. Он и сам погиб как герой, - не склонив головы, непокорённый. Его казнили 25 августа 1944 года в военной тюрьме в Берлине.
Именем Джалиля названы улицы, корабль, молодой город в Татарии. В Казани установлен памятник. На здании укома в Орске, где работал Джалиль, установлена мемориальная доска. О Герое написаны опера, роман, десятки поэм и стихов.
Страницы из дневника М. Джалиля
Я не боюсь смерти. Это не пустая фраза, когда мы говорим, что презираем смерть. Это на самом деле так. Великое чувство патриотизма, полное сознание своего общественного долга убивают страх.
Когда приходит мысль о смерти, то думаешь так: есть ещё жизнь после смерти, не «жизнь на том свете», которую проповедовали попы и муллы, а жизнь в сознании, в памяти народа. Если я делал что-то важное, нужное людям, то я заслужил эту другую жизнь - «жизнь после смерти». Обо мне будут помнить, говорить, писать. Если я заслужил это, то зачем же бояться смерти! Цель-то жизни в том и заключается: жить так, чтобы после смерти не умирать.
Вот и думаю я: если погибну в Отечественной войне, проявляя отвагу, то это кончина совсем не плохая. Ведь когда-нибудь по закону природы кончится моё существование, оборвётся нить моей жизни. Если не убьют, то умру в постели. Да, конечно, тогда, быть может, я умру в глубокой старости, и за 30-40 лет, оставшихся до того момента, я сумею создать хорошие вещи, принесу много пользы для общества. Это, конечно, правильно. Больше жить - значит больше трудиться, больше приносить пользы обществу. Поэтому не боязнь смерти вовсе не означает, что мы не хотим жить и поэтому презираем смерть. А если эта смерть необходима, если она может принести столько же пользы, как и 30-40-летняя трудовая жизнь до старости, то незачем бояться, что я рано погиб.
«Жил и творил для Родины, а когда нужно было - погиб для Родины». И такая гибель уже есть бессмертие человека!
Если вот так думать, смерть вовсе не страшна. Но мы не только рассуждаем, а так чувствуем, ощущаем. А это значит - такое сознание вошло в наш характер, в нашу кровь..."
Несколько лет назад в Союз писателей Республики Татарстан пришла весьма толстая бандероль из Германии. В ней было несколько рукописей, касающихся Мусы Джалиля и его товарищей. Были среди них также воспоминания некоего Анвара Галима. В Берлине А. Галим часто встречался и близко общался с Мусой Джалилем и его товарищами. Летом 1945 года он был у них в тюрьме, где встретился с муллой Усманом, пришедшим перед казнью проститься с татарскими узниками с Кораном. Мулла Усман еще в годы Первой мировой войны попал в плен в Германию. Позже он обзавёлся здесь семьей и остался жить. Во время Второй мировой войны исполнял обязанности муллы в татарском комитете. Он тоже хорошо знал Мусу Джалиля и его товарищей. Мы предлагаем читателям познакомиться с воспоминаниями муллы Усмана, записанными А. Галимом после их встречи в Берлине. Перевод публикуется впервые.
Автор публикуемых воспоминаний – Анвар Галим (настоящее имя Анвар Айдагулов, другие псевдонимы А. Хамиди, Р.Карими) перед самой войной закончил отделение татарского языка и литературы Казанского педагогического института. С началом Великой Отечественной войны он призывается в армию и во время ожесточённых боёв попадает в плен. Сначала находится в различных лагерях для военнопленных, затем его переводят в Берлин. После войны работает в Мюнхене редактором журнала «Ватан» («Родина»), а также диктором-комментатором на радиостанции «Азатлык». Достигнув пенсионного возраста, Анвар Галим переехал в Соединенные Штаты Америки. Скончался в Нью-Йорке 3 марта 1988 года.
Рафаэль МУСТАФИН
писатель
Предсмертный Коран:
Тайна гибели Мусы Джалиля и его соратников.
Воспоминания Усмана, сына Галима, записанные Анваром Галимом
«Попасть в заключение по политическим мотивам в любой стране, тем более в военное время – тяжёлое испытание. Ни одно государство не терпит действий, направленных против него. Именно поэтому я предполагал, что положение Мусы и его товарищей не будет лёгким. Так оно и вышло. Когда их расстреливали, меня тоже вызвали как мусульманского священнослужителя.
Я не могу забыть тот день. Да его и невозможно забыть. 20 августа прошлого года (1944) меня позвал Шафи и сказал: «25 августа приведут в исполнение смертный приговор для Мусы и его товарищей, необходимо твое присутствие, об этом сообщил Главный Муфтий». В тот день рано утром я пошёл в тюрьму Плетцензее и сначала поговорил с тюремным пастором. Пастор обрадовался моему приходу. Он сообщил мне, что татары будут расстреляны в 12 часов. По словам пастора, приговорённые к смерти татары находятся в одной большой комнате, и им не верилось, что их расстреляют. Пастора они всегда принимали тепло и высказывали ему свои жалобы.
Около 11 часов мы с пастором зашли к приговорённым татарам. Так как приговорённых к смерти узников я посещал впервые, я растерялся, не знал, что сказать… Мне казалось, что любое моё слово придётся не к месту. Всё и так понятно: все поникли, все в растерянности, в смятении. Когда я вошёл, все, подняв головы, посмотрели на меня. Мне показалось, что им со мной говорить не хотелось… Ожидание последних минут жизни было бесконечно тяжело. Меня охватила дрожь, сначала меня бросило в холод, потом в жар.
Первым я протянул Коран Алишу и что-то ему прошептал (сам не помню, что именно). Он медленно встал, положил руку на Коран и заплакал. Все испытывали душевные муки. Говорю душевные, так как, по словам пастора, заключённых не подвергли такому варварству, как избиения и пытки.
Я подошел к Гарифу Шабаеву и протянул ему Коран. Когда он положил руку на него, я спросил: «Не пытали?» Он ответил: «Нет, пыток не было». Я подходил ко всем, протягивал Коран, и все, положив руку на него, говорили: «Прости, прощай» (тат. - «Бэхиль, бэхиль» прим.пер). Ахмет Симай, положив руку, сказал: «Усман эфенди, мы не ожидали, что будет так, не ожидали». Последний, к кому я подошел, был Муса. Я протянул ему Коран. Он, положив руку, прошептал: «Прощайте, это судьба, мы не думали, что нас убьют».
Слова муллы Усмана были для меня новостью. Я хотел побольше расспросить его об этом, да как-то не смог: губы мне не повиновались. В этот момент вошла госпожа Луиза (супруга муллы Усмана, по национальности немка – прим. авт.) и позвала муллу Усмана обедать. Я, низко склонив голову, вышел…
Комментарии
Многие, прочитав эти воспоминания, могут подумать, что Мусу и его товарищей РАССТРЕЛЯЛИ, а не ОТРУБИЛИ головы. Как тут не поверить, ведь сам мулла, поклялся Кораном! Однако не будем торопиться с выводами, давайте-ка поразмышляем вместе.
Сам мулла Усман во время исполнения казни не присутствовал. Он лишь предполагает. «Потому что, - говорит он, - они ведь военные, военных не вешают, военных расстреливают, это во всех странах так…». И глубоко ошибается. В фашистской Германии, особенно с июля 1944 года, после покушения на Гитлера, военных наказывали по-разному: и расстреливали, и вешали, а иногда отрубали головы. (Именно так поступили с теми, кто покушался на фюрера.)
Тюремный пастор, о котором упоминал мулла, пастор Юрытко, остался жив. Я за много лет до этого переписывался с ним. Хотя он сам не присутствовал при казни, он хорошо помнит Мусу и его товарищей. По его словам, их ПОВЕСИЛИ.
Такие различные версии естественны, потому что гитлеровцы никого близко не подпускали во время казни. Эта мерзость осуществлялась закрыто. Место казни – одноэтажное угрюмое здание (оно сохранилось до сего дня) – расположено чуть поодаль от тюремного двора Плетцензее. Там заключённых и расстреливали, и вешали, и отрубали им головы.
А раз так, единственным источником, которому можно доверять, остается только документ, акт, составленный самими палачами.
Оригиналы этих документов по сей день хранятся в архиве тюрьмы Плетцензее. Никто не выражал сомнения по поводу их подлинности. Согласно этим документам, джалилевцев казнили, ОТРУБИВ ИМ ГОЛОВЫ на ГИЛЬОТИНЕ 25 августа 1944 года между 12.06 и 12.36.
Второй каверзный вопрос касается веры Джалиля и его товарищей в Аллаха. Мулла Усман считает, что они могли не принять муллу и не говорить с ним из-за того, что они коммунисты. Но после того, как осуждённые попрощались, положив руки на Коран, он делает вывод: «Видимо, их коммунизм побеждён». Кстати, именно этот факт и мешал выходу в свет этих воспоминаний. Мы, подчеркивая мужество и героизм джалилевцев, с одной стороны, оказывается, совсем забыли о другой стороне. Да, они действительно держались мужественно, вели неустанную борьбу с фашистами в самых тяжёлых условиях. Они тайно организовали общество, распространяли листовки. (В воспоминаниях Анвара Галима об этом тоже говорится.)
Но ведь они тоже живые люди! Все они были молодыми, примерно в возрасте 25-27 лет, и все предстали перед смертью. Самому старшему среди них, Мусе, было 38 лет.
Естественно, что перед смертью люди оказываются в растерянности, в смятении, подавленности, прощаются с жизнью с Кораном в руках… Это их слабость или человечность? Видимо последнее…
Нельзя забывать и том, что мать Мусы Джалиля Рахима апа была дочерью муллы. В их доме в деревне Мустафино Оренбургской области помимо Корана было много религиозных книг. Поэтому Муса с детства воспитывался в духе Ислама. В Оренбургском медресе «Хусаиния», как и все, он изучал религиозные предметы и, по словам его товарищей, знал наизусть некоторые суры Корана. Действительно, в советскую эпоху Джалиль был комсомольцем, затем вступил в Коммунистическую партию, отрёкся от религии, выступал против неё. Однако в час смерти он вернулся в религию, видимо, вера всё же в нем жила, несмотря на внешнее отречение.
Муса Джалиль и его соратники.
Здесь нужно сделать ещё одно пояснение. Мулла Усман, полагаясь на слова пастора, говорит, что грубого отношения к заключённым, избиения или пыток не было. Даже Гариф Шабай на его вопрос ответил: «Нет, пыток не было». Возможно, в своё время мы слегка приукрасили эту сторону. В действительности же было по-разному: кого-то били, кого-то пытали, кого-то – нет.
Многие видели, что Муса возвращался с допросов избитый, изнемождённый. Я своими глазами видел красные полосы от кнута на спине Рушата Хисаметдинова, который был арестован вместе с Мусой, и чудом остался жив. Многое зависело от того, кто и как себя поведёт, к какому следователю попадёт…
После смерти муллы Усмана, упомянутый Коран находился сначала в Германии, затем перешёл на хранение в руки татар,живущих в Америке. В дни Первого Всемирного конгресса татар эту священную книгу привёз в Казань наш соотечественник и передал в руки известного учёного Миркасыма Усманова. Он передал книгу в музей Мусы Джалиля. Сейчас Коран является самым ценным экспонатом музея.
Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
9 10 22 32 44 59 62 75 95 113 114 127 147 165 184 185 206 221 224 234 258
З А Л И Л О В М У С А М У С Т А Ф О В И Ч
258 249 248 236 226 214 199 196 183 163 145 144 131 111 93 74 73 52 37 34 24
13 33 51 52 65 85 103 122 123 144 159 162 172 196 205 206 218 228 240 255 258
М У С А М У С Т А Ф О В И Ч З А Л И Л О В
258 245 225 207 206 193 173 155 136 135 114 99 96 86 62 53 52 40 30 18 3
МУСА МУСТАФОВИЧ ЗАЛИЛОВ = 258.
(на)М(еренное) У(бий)С(тво)+(н)АМ(еренное) У(бий)С(тво)+(ка)ТА(стро)Ф(а)+(от выстрел)ОВ+(проб)И(т) Ч(ереп)+ЗА(стре)ЛИ(ли в го)ЛОВ(у)
258 = ,М, У,С, + ,АМ, У,С, + ,ТА,Ф, + ,ОВ + ,И, Ч, + ЗА,ЛИ,ЛОВ,.
5 8 9 14 37 38 57 86 102 134 153 168 174 175 178 182 202 220 239 240
Д В А Д Ц А Т Ь П Я Т О Е А В Г У С Т А
240 235 232 231 226 203 202 183 154 138 106 87 72 66 65 62 58 38 20 1
"Глубинная" дешифровка предлагает следующие варианты, в которых совпадают все столбцы:
(от зло)Д(ейст)ВА (остановка сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)
240 = ,Д,ВА,ДЦА + ,ТЬ + П,Я,Т + ,ОЕ,А, В Г, + ,СТА,...
(пре)Д(намеренное) (убийст)В(о) + (остановк)А (сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)
240 = ,Д,В,А,ДЦА + ,ТЬ + П,Я,Т + ,ОЕ,А, В Г, + ,СТА,...
Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 123-ТРИДЦАТЬ + 84-ВОСЕМЬ = 207.
19 36 46 51 74 75 94 123 126 141 159 165 178 207
Т Р И Д Ц А Т Ь В О С Е М Ь
207 188 171 161 156 133 132 113 84 81 66 48 42 29
"Глубинная" дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
(выс)ТР(елам)И (сер)ДЦА (смер)ТЬ + (убийст)ВО +(за)С(трел)Е(н) + (с)М(ерт)Ь
207 = ,ТР,И,ДЦА,ТЬ + ,ВО + ,С,Е, + ,М,Ь.
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. Прежде, чем рассказать вам, уважаемые читатели, о знаменитом татарском поэте и публицисте,...
Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине.
Прежде, чем рассказать вам, уважаемые читатели, о знаменитом татарском поэте и публицисте, Герое Советского Союза, лауреате (посмертно) Ленинской премии Мусе Джалиле ((Муса Мустафаевич Залилов), позвольте небольшое отступление.
Величие России, её мощь и сила определяются не только и не столько бесконечными просторами, неисчерпаемыми недрами, космическими достижениями, военными победами и прочими государственными атрибутами, но, прежде всего, – народами, населяющими одну седьмую часть Земли. Ни одна империя, ни одна многонациональная страна мира, ни в прошлом, ни в настоящем не может противопоставить России более мудрой и взвешенной национальной политики. С седой древности и поныне. Долгие годы утверждалось, что царская империя была «тюрьмой народов». На самом же деле «проклятый царизм» не потерял на своём много вековом пути ни одной, даже самой малочисленной народности, вставшей под его знамёна. Более того, если бы не военная мощь Российской империи, то многие среднеазиатские, кавказские, прибалтийские народы, уже давно были бы стёрты с карты мира, и мы бы забыли их название. Ну кто сейчас вспомнит убыхов? А ведь был самый воинственный миллионный народ Кавказа, ушедший в Османскую Турцию. Нет теперь ни одного убыха. Растворился, исчез в пучине османской экспансии. В России подобного никогда не случалось. Вот потрясающий, хоть и малоизвестный пример созидательной верности и преданности других народов русскому отечеству. Эти народы прекрасно понимали: без России им не существовать никогда.
Так вот, в 1807 году был учреждён Георгиевский крест – награда за боевые заслуги и храбрость, проявленную против неприятеля. Для мусульман предлагалось учредить Георгиевский полумесяц. Предложение не прошло у самих мусульман. Тогда вообще для иноверцев установили специальный знак, где в центре медальона с двух сторон был изображён герб России – двуглавый орёл. Таким знаком даже наградили 1368 солдат, но потом и от него отказались. Воины России разных конфессий в смертельной опасности хотели ощущать себя, «как все» — россиянами и получать только Георгиевский крест от своей О тчизны.
Поносимые нынче всячески большевики пошли ещё дальше в своей созидательной национальной – нет, всё-таки интернациональной политике. Её сутью явилось рождение и утверждение советского народа, который единственный на всём земном шаре сумел остановить и уничтожить коричневую чуму двадцатого века – фашизм. Более никому такой подвиг был не по силам. Так вот ярчайшей звездой в величайшем созвездии советского народа и был мой герой татарин Муса Джалиль. Его потрясающе фантастические жизнь, борьба, творчество и смерть достойны и нашего восхищения, и нашей благодарной памяти.
…В бескрайних просторах оренбургских степей затерялась небольшая татарская деревня Мустафино. Зимой здесь лютые морозы и гигантские снежные сугробы, летом невыносимая жара. В той деревеньке и родился шестым ребёнком Муса. Когда мальчику исполнилось семь лет, родители Мустафа и Рахима Залиловы (татарский звук «ж» пишется как «з» и «дж») отдали его в Оренбургскую медресе (буквальный перевод – «место, где обучают») «Хусаиния». Там, кроме обязательной теологии преподавались и светские дисциплины: литература, рисование, пение. Мальчик хоть и учился весьма прилежно, но всегда ждал, как манны небесной, каникул. Дома ему было раздолье полное: ходил в ночное, подолгу купался в речушке Неть. А длинными вечерами с восторгом слушал протяжные татарские песни, которые великолепно исполняла мама и завораживающие сказки бабушки Гильми. Тогда и вспыхнула поэтическая искорка у мальчика. Пройдут годы и он напишет:
Эх, сказки моей бабушки,
Тягаться с правдой не вам!
Чтоб рассказать о страшном,
К каким обращусь словам?.
Тринадцатилетним Муса вступает в комсомол. А в пятнадцать лет сражается с казаками атамана Дутова. Тогда же начинает серьёзно пробовать себя в поэзии:
Если б саблю я взял, если б ринулся с ней,
Красный фронт защищая, сметать богачей.
Если б место нашлось мне в шеренге друзей,
Если б саблей лихой я рубил палачей.
Первое поэтическое произведение юноши опубликовала в 1919 году военная газета «Кызыл йолдыз» («Красная звезда»). Через шесть лет в Казани вышел первый сборник Мусы Джалиля. В нём — стихотворения и поэма «Барабыз» («Мы идём»). После окончания гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьесы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют учиться в Москву. Муса поступает на филологический факультет Московского государственного университета. И продолжает писать стихи на родном языке. В переводах ими зачитываются студенты на университетских вечерах.
Я бы счастьем считал эту гибель в бою,
Славу смерти геройской я в песне пою.
Друг-рабочий, винтовку возьми и — в поход!
Жизнь отдай, если надо, за волю свою.
С университетским дипломом Джалиля направляют в Казань. Здесь он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1931-1932 годах редактирует татарские детские журналы, издававшиеся при ЦК ВЛКСМ. С 1933 года работает завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. Тогда же знакомится с советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым. В 1934 году выходят сразу два его поэтических сборника: «Орденоносные миллионы» на комсомольскую тему и «Стихи и поэмы». В 1939-1941 годах Муса Джалиль — ответственный секретарь Союза писателей Татарской АССР и одновременно заведующий литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории. Когда встал вопрос о создании национального оперного театра, Муса с головой ринулся в новое для себя дело. Он подыскивал певцов, либреттистов, вёл обширную переписку с татарскими поэтами и драматургами, присутствовал на репетициях и устраивал быт актёров. В это же время Джалиль переводит на татарский десятки песен, романсов, оперные либретто. Пишет и оригинальные оперные либретто. Опера Н.Жиганова «Алтынчеч» на его либретто вошла в Золотой фонд советского оперного искусства. Летом 1939 года в Казани открывается оперный театр. Муса продолжает в нём работу как заведующий литературной частью. К этому времени достигает расцвета литературное творчество Джалиля. Он с равным успехом пишет пьесы, эпические поэмы, песни, критические статьи. Но, пожалуй, полнее всего талант Мусы раскрылся в лирических стихотворениях. Джалиль окончательно сформировался как поэт-лирик. Его стихи привлекают чистотой и задушевностью. Его переводы на татарский Пушкина, Некрасова, Шевченко, и других национальных поэтов становятся татарской классикой. Все это способствует творческому возмужанию поэта. Критик С. Гамалов, рецензируя вышедшую в Москве в переводе на русский книгу стихов Джалиля, назвал её ярчайшим примером идейно-художественного роста татарской поэзии и выразил уверенность, что «маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью» . Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» («Золотоволосая») и «Ильдар» композитор Н.Г. Жиганов написал оперы. Последняя из них удостоена Сталинской премии.
Безо всяких преувеличений можно утверждать: к концу тридцатых годов Муса Джалиль находился в зените своей творческой и общественной славы. И тут грянула Великая Отечественная война. Первому писателю Татарии не нужно было предпринимать никаких усилий к тому, чтобы остаться в тылу на партийной или государственной работе. Ему это настойчиво и предлагало руководство Татарской автономной республики. Однако поэт неудержимо рвался на фронт и добился своего. Воевал затем на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага». В июне 1942 года во время Любанской операции советских войск Муса Джалиль был тяжело ранен в грудь и бессознательном состоянии попал в плен.
ДЖАЛИЛЬ (ДЖАЛИЛОВ) Муса Мустафович (настоящее имя Муса Мустафович Залилов) (1906 – 25 августа 1944 гг.), татарский поэт, Герой Советского Союза (1956 г.). Родился в деревне Мустафино, Оренбургской губернии. Учился в Оренбургском медресе «Хусаиния». В 1919 г. вступил в комсомол. Участник Гражданской войны. В 1927 г. поступил на литературное отделение этнологического факультета МГУ. После его реорганизации окончил в 1931 г. литературный факультет МГУ. В 1931–1932 гг. работал редактором татарских детских журналов, издававшихся при ЦК ВЛКСМ. Был завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. В 1932 г. жил и работал в г. Серов. В 1934 г. вышли два его сборника: «Орденоносные миллионы» и «Стихи и поэмы». В 1939–1941 гг. был ответственным секретарём Союза писателей Татарской АССР, работал заведующим литературной частью Татарского оперного театра. В 1941 г. был призван в Красную Армию. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага». В июне 1942 г. во время Любанской операции советских войск был тяжело ранен, попал в плен, заключён в тюрьму Шпандау. В концлагере Муса, называвший себя Гумеров, вступил в подразделение Вермахта – легион «Идель-Урал», который немцы намеревались направить на Восточный фронт. В Едлино (Польша) где готовился легион «Идель-Урал», Муса организовал среди легионеров подпольную группу и устраивал побеги военнопленных. Первый батальон Волго-татарского легиона поднял восстание и присоединился к белорусским партизанам в феврале 1943 г. За участие в подпольной организации Муса был казнён на гильотине 25 августа 1944 г. в военной тюрьме Плётцензее в Берлине. В 1946 г. МГБ СССР завел розыскное дело на Мусу Джалиля. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. К счастью, цикл стихов, написанный им в плену – тетрадь, которая сыграла главную роль в «открытии» поэтического подвига Мусы Джалиля и его товарищей, была сохранена участником антифашистского сопротивления, бельгийцем Андре Тиммермансом, который сидел в одной камере с Джалилем в Моабитской тюрьме. В их последнюю встречу Муса сказал, что его и группу его товарищей-татар скоро казнят, и отдал тетрадь А. Тиммермансу, попросив передать ее на родину. После окончания войны и выхода из тюрьмы А. Тиммерманс отнес тетрадь в советское посольство. Позднее тетрадь попала в руки поэту К.М. Симонову, который организовал перевод стихов Джалиля на русский язык, снял клеветнические наветы с поэта и доказал патриотическую деятельность его подпольной группы. Статья К.М. Симонова о Мусе Джалиле была напечатана в одной из центральных газет в 1953 г. В 1956 г. поэт посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1957 г. стал лауреатом Ленинской премии за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь».
Мы не можем быть судьями тому непростому, временами горькому времени, в котором родился, вырос, воевал и мужественно погиб Муса Джалиль. Одно лишь утешает: у подлинных героев, как и у святых, обыкновенно тернистый путь.
Прежде чем повести разговор о знаменитом татарском поэте и публицисте, Герое Советского Союза, лауреате (посмертно) Ленинской премии Мусе Джалиле (Муса Мустафаевич Залилов), позвольте небольшое отступление.
Величие России, её мощь и сила определяются не только и не столько бесконечными просторами, неисчерпаемыми недрами, космическими достижениями, военными победами и прочими государственными атрибутами, но, прежде всего, – народами, населяющими одну седьмую часть Земли. Ни одна империя, ни одна многонациональная страна мира, ни в прошлом, ни в настоящем не может противопоставить России более мудрой и взвешенной национальной политики. С седой древности и поныне. Долгие годы утверждалось, что царская империя была «тюрьмой народов». На самом же деле «проклятый царизм» не потерял на своём мновековом пути ни одной, даже самой малочисленной народности, вставшей под его знамёна. Более того, если бы не военная мощь Российской империи, то многие среднеазиатские, кавказские, прибалтийские народы, да та же, ныне «бандеровская» Украина, уже давно были бы стёрты с карты мира, и мы бы забыли их названия. Ну кто сейчас вспомнит убыхов? А ведь был самый воинственный миллионный народ Кавказа, ушедший в Османскую Турцию. Нет теперь ни одного убыха. Растворился, исчез в пучине османской экспансии. В России подобного никогда не случалось. Эти народы прекрасно понимали: без России им не существовать никогда.
Ярчайшей звездой в величайшем созвездии советских народов был и татарин Муса Джалиль.
Его потрясающе фантастические жизнь, борьба, творчество и смерть достойны и нашего восхищения, и нашей благодарной памяти.
…В бескрайних просторах оренбургских степей затерялась небольшая татарская деревушка Мустафино. Зимой здесь лютые морозы и гигантские снежные сугробы, а летом невыносимая жара. В той деревеньке и родился шестым ребёнком Муса. Когда мальчику исполнилось семь лет, родители Мустафа и Рахима Залиловы (татарский звук «ж» пишется как «з» и «дж») отдали его в Оренбургскую медресе (буквальный перевод – «место, где обучают») «Хусаиния». Там, кроме обязательной теологии, преподавались и светские дисциплины: литература, рисование, пение. Мальчик хоть и учился весьма прилежно, но всегда ждал, как манны небесной каникул. Дома ему было раздолье полное: ходил в ночное, подолгу купался в речушке Неть. А длинными вечерами с восторгом слушал протяжные татарские песни, которые великолепно исполняла мама, и завораживающие сказки бабушки Гильми. Видно, тогдаи вспыхнула поэтическая искорка в мальчике…
Тринадцатилетним Муса вступает в комсомол. А в пятнадцать лет сражается с казаками атамана Дутова.
В нём - стихотворения и поэма «Барабыз» («Мы идём»). После окончания Гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьесы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют учиться в Москву. Муса поступает на филологический факультет Московского государственного университета. И продолжает писать стихи на родном языке.
С университетским дипломом Джалиля направляют в Казань. Здесь он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1931-1932 годах редактирует татарские детские журналы, издававшиеся при ЦК ВЛКСМ. С 1933 года работает завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. Тогда же знакомится с советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым. В 1934 году выходят сразу два его поэтических сборника: «Орденоносные миллионы» и «Стихи и поэмы». В 1939-1941 годах Муса Джалиль - ответственный секретарь Союза писателей Татарской АССР и одновременно заведующий литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории. Когда встал вопрос о создании национального оперного театра, Муса с головой ринулся в новое для себя дело. Он подыскивал певцов, либреттистов, вёл обширную переписку с татарскими поэтами и драматургами, присутствовал на репетициях и устраивал быт актёров. В это же время Джалиль переводит на татарский язык десятки песен, романсов, оперные либретто. Пишет их и сам. Опера Н. Жиганова «Алтынчеч» на его либретто вошла в Золотой фонд советского оперного искусства. Летом 1939 года в Казани открывается оперный театр. Муса продолжает в нём работу как заведующий литературной частью. К этому времени достигает расцвета литературное творчество Джалиля. Он с равным успехом пишет пьесы, эпические поэмы, песни, критические статьи.
Но, пожалуй, полнее всего талант Мусы раскрылся в лирических стихотворениях. Джалиль окончательно сформировался как поэт-лирик.
Его стихи привлекают чистотой и задушевностью. Его переводы на татарский Пушкина, Некрасова, Шевченко, и других национальных поэтов становятся татарской классикой. Всё это способствует творческому возмужанию поэта. Критик С. Гамалов, рецензируя вышедшую в Москве в переводе на русский книгу стихов Джалиля, назвал её ярчайшим примером идейно-художественного роста татарской поэзии и выразил уверенность, что «маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью». Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» («Золотоволосая») и «Ильдар» композитор Н.Г. Жиганов написал оперы. Последняя из них удостоена Сталинской премии.
Безо всяких преувеличений можно утверждать: к концу тридцатых годов Муса Джалиль находился в зените своей творческой и общественной славы. И тут грянула Великая Отечественная война. Первому писателю Татарии не нужно было предпринимать никаких усилий к тому, чтобы остаться в тылу на партийной или государственной работе. Ему это настойчиво и предлагало руководство Татарской автономной республики.
Поэт неудержимо рвался в бой и добился своего. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага».
В июне 1942 года во время Любанской операции советских войск Муса Джалиль был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен.
…О том, как немцы создали легион «Идель-Урал», куда определяли пленных уроженцев Поволжья и Урала, надо писать отдельно и обстоятельно. Тема эта более чем сложная и болезненная. Но мы остановимся только на том обстоятельстве, что параллельно с образованием легиона (он дислоцировался в польском селении Едлинск) возникло в нём и татарское подполье во главе с офицером Гайнан Курмашевым. Эта боевая организация ставила своей целью идеологически разложить и взорвать легион изнутри, подготовить легионеров к побегам, к восстанию, к переходу на сторону своих. В распоряжении татарских подпольщиков находилась типография газеты «Идель-Урал», которую нацисты и эмигрантские круги начали издавать для легионеров с осени 1942 года. У Курмашева было десять ближайших помощников: Муса Джалиль, Абдулла Алиш, Фуат Сайфульмулюков, Фуат Булатов, Гариф Шабаев, Ахмет Симаев, Абдулла Батталов, Зиннат Хасанов, Ахат Атнашев, Салим Бухаров. Все они выполняли секретные поручения штаба. Конкретно Муса Джалиль разъезжал по военным лагерям для ведения культурно-просветительской работы. Он устанавливал конспиративные связи с другими подпольщиками. Под видом отбора самодеятельных артистов для созданной в легионе хоровой капеллы вербовал новых членов подпольной организации. Поэт так же был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавляемой полковником Николаем Степановичем Бушмановым.
Благодаря деятельности татарского подполья, батальоны легиона в составе вермахта не выполнили тех задач, которые немецкое командование ставило перед ними.
И в том немалая заслуга была Мусы Джалиля. Так, 825-й батальон был отправлен 14 февраля 1943 года для борьбы с партизанами. Уже 21 февраля представители легиона вышли на белорусских партизан. Хотя заговор и был раскрыт немцами, 22 февраля на сторону партизан с оружием в руках перешла большая часть батальона. 826-й батальон был сформирован 15 января 1943 года, но после восстания 825-го батальона переведён в Голландию для охранной службы. В военных действиях не участвовал. 827-й батальон находился на Западной Украине, где действовал против партизан Ковпака. Особого рвения в боях легионеры не показали. Большинство их перебежало к партизанам. В 1943 году готовилось восстание, которое немцам удалось раскрыть. Руководитель восстания старший лейтенант Мифтахов был казнён. 827-й батальон также был передислоцирован на Запад. В большинстве своём легионеры перешли на сторону Французского Сопротивления. 828-й батальон отправили на Западную Украину вместо расформированного 827-го. Однако и это подразделение разочаровало немцев. Легионеры в массовом порядке перебегали к партизанам. В дальнейшем батальон был переведён с Украины и затерялся.
…Немецкая контрразведка обнаружила следы деятельности татарского подполья по обыкновенному дефекту одной литеры пишущей машинки. Большинство подпольщиков в Берлине были арестованы в ночь с 11 на 12 августа 1943 года, когда те слушали радиосообщение с Большой земли. В редакции газеты «Идель-Урал» схватили Симаева, Алиша, Булатова, Шабаева. Всего в застенках оказались сорок человек из подполья. Персонально на Джалиля донёс провокатор. Как наиболее опасного Мусу передали гестаповцам. Те заключили его в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. Тогда Мусу гильотировали.
В тюремных застенках пламенный поэт-антифашист создал 115 поэтических произведений!
Вот лишь одно из них:
Скажут: «Устал он, отстал он, упал», -
Не скажут друзья, если верят в меня.
Кровью со знамени клятва зовёт:
Силу даёт мне, движет вперёд.
Так вправе ли я устать и отстать,
Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Изменник он! Родину предал», -
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошёл воевать,
В бой за тебя и за родину-мать.
Тебе изменить? И отчизне своей?
Да что же останется в жизни моей?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Погиб он. Муса уже мёртвый?», -
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят тебя.
Холодное тело засыплет земля, -
Песнь огневую засыпать нельзя!
Умри, побеждая, и кто тебя мёртвым
Посмеет назвать, если был ты борцом!
Эти строки, может, для кого-то небезупречные, написаны человеком, который точно знал, что его ждёт гильотина. В мире нет аналога подобного поэтического творчества. Разве что Юлиус Фучик написал ещё «Репортаж с петлёй на шее».
Долгим и нелёгким был путь к признанию Мусы Джалиля на Родине. В 1946 году МГБ СССР завел на него розыскное дело. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. Через год имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников. И тогда же бывший военнопленный Нигмат Терегулов принес в Союз писателей Татарии блокнот с шестью десятками стихов Джалиля. Спустя какое-то время из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь - из Моабитской тюрьмы её вынес бельгийский участник Сопротивления Андре Тиммерманс. В их последнюю встречу Муса сказал, что его и группу его товарищей-татар скоро казнят, а блокнот с тюремными стихами попросил передать на родину. «Моабитская тетрадь» попала в руки поэту Константину Симонову, который организовал перевод стихов Джалиля на русский язык, снял клеветнические наветы с поэта и доказал патриотическую деятельность его подпольной группы.
Статья К. Симонова о Мусе Джалиле была напечатана в одной из центральных газет в 1953 году, после чего началось триумфальное шествие подвига поэта и его товарищей в народное сознание.
В 1956 году он посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1957 году стал лауреатом Ленинской премии.
Вот тогда я впервые и услышал имя этого татарского поэта. О нём нам, школьникам, рассказала Вера Фёдоровна Тофанчук, которую я полагаю великой учительницей, хотя никаких профессиональных регалий за ней не числилось. Так вот, благодаря ей я узнал о Герое и поэте Мусе Джалиле. Повзрослев, прочитал всё им написанное. Самое любимое моё стихотворение из «Моабитской тетради» «Неотвязные мысли»:
Шальною смертью, видно, я умру:
Меня прикончат стужа, голод, вши.
Как нищая старуха, я умру,
Замерзнув на нетопленной печи.
Мечтал я по-солдатски умереть
В разгуле ураганного огня.
Но нет! Как лампа, синим огоньком
Мерцаю, тлею… Миг - и нет меня.
Осуществления моих надежд,
Победы нашей не дождался я.
Напрасно я писал: «Умру, смеясь».
Нет! Умирать не хочется, друзья!
Уж так ли много дел я совершил?
Уж так ли много я на свете жил?
Ох, если б дальше жизнь моя пошла,
Прошла б она полезней, чем была.
Я прежде и не думал, не гадал,
Что сердце может рваться на куски,
Такого гнева я в себе не знал,
Не знал такой любви, такой тоски.
Я лишь теперь почувствовал вполне,
Что может сердце так пылать во мне,-
Не мог его я родине отдать,
Ах, как обидно это сознавать!
Не страшно знать, что смерть к тебе идет,
Коль умираешь ты за свой народ.
Но смерть от голода… Нет, нет, друзья,
Позорной смерти не желаю я.
Я жить хочу, чтоб родине отдать
Последний сердца движущий толчок,
Чтоб я и умирая мог сказать,
Что умираю за отчизну-мать.
В середине девяностых жизнь неожиданно вывела меня на сына Мусы Джалиля от его первого брака - Альберта. У него были непростые отношения с «зелёным змием». Через ту слабость так называемые «чёрные риэлторы» отняли у Альберта Мусаевича квартиру и он какое-то время жил у сестры Люции. Об этом случайно узнал мой большой друг Ромен Звягельский, как раз в те годы создавший журнал «Российский адвокат». Мы попросили Булата Окуджаву подключиться к нам. Так втроём и обивали пороги различных инстанций, пока не добились справедливости.
Тогда же я узнал, что в России живут представители нескольких поколений родственников Мусы Джалиля.
Его вторая жена Амина-ханум, ей посвящены такие строки:
Полно, умница моя, перестань.
Пустяками чистых чувств не мути.
Разве точат на попутчика нож?
А ведь нам с тобой идти да идти!
Растили они и любимую дочь Чулпан.
Родилась беспомощным комочком,
Но растет и крепнет с каждым днем.
Голосок ее звенит звоночком,
В сердце откликается моем.
А бывает, иногда спросонок
Вдруг застонет бедный мой ребенок,--
Я дрожу, как будто надо мной
Разразился ливень ледяной.
Сорока болезнями готов я
Сам переболеть, перестрадать,
Только бы сберечь ее здоровье.
За нее мне жизнь не жаль отдать.
Улыбнется - все вокруг лучится,
А когда она каким-нибудь
Новым достиженьем отличится,
Радость так и распирает грудь.
Нынче вот сама дошла до двери
В первый раз… И я так горд теперь,
Будто бы она по меньшей мере
Мне открыла полюс, а не дверь.
Дочь Чулпан – внучка Джалиля - Татьяна Малышева – довольно известная пианистка, активно гастролирующая в России и за рубежом. У нее растет сын Миша. Когда Мусе Джалилю была присуждена Ленинская премия, возник вопрос, как её поделить. Деньги разделили между всеми его детьми.
…Сегодня именем Мусы назван посёлок Джалиль в Республике Татарстан. Поэту установлены памятники в Альметьевске, Казани, Мензелинске, Москве, Нижневартовске, Набережных Челнах и Оренбурге. Татарский академический государственный театр оперы и балета в Казани носит его имя. Джалилю установлена мемориальная доска на здании школ № 15 в Тобольске и № 1186 с этнокультурным татарским уклоном образования в Москве. Там же стоит и памятник поэту. Мемориальная доска в память о Джалиле - на воротах при въезде в Динабургскую крепость (Даугавпилс, Латвия). Проспекты и улицы Мусы Джалиля есть в двух десятках городов бывшего СССР. Его именем названы кинотеатр в Нижнекамске, библиотека в Ижевск и… малая планета. Есть два кинофильма, посвящённые жизни и творчеству Мусы Джалиля: «Моабитская тетрадь», режиссёр Леонид Квинихидзе, Ленфильм, 1968 и «Красная ромашка», ДЕФА (ГДР).
Михаил Захарчук
| Памятник в Казани | ||
| Аннотационная доска в Киеве | ||
| Мемориальная доска в Москве | ||
| Памятник в Санкт-Петербурге (1) | ||
| Памятник в Санкт-Петербурге (2) | ||
| Бюст в Нижневартовске (вид 1) | ||
| Бюст в Нижневартовске (вид 2) | ||
| Мемориальная доска в Казани (1) | ||
| Мемориальная доска в Казани (2) |
Муса Джалиль (Залилов Муса Мустафович) - татарский поэт, герой-антифашист; корреспондент армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии Волховского фронта, старший политрук.
Родился 15 февраля 1906 года в селе Мустафино ныне Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина-бедняка. Татарин. Член ВКП(б) с 1929 года. Учился в Оребургском медресе «Хусаиния», которое после Великой Октябрьской социалистической революции было преобразована в Татарский институт народного образования (ТИНО). В 1919 году вступил в комсомол.
Участник Гражданской войны. Воевал с Дутовым. В этот период появились первые его стихи, призывающие рабочую молодёжь на борьбу с врагами революции.
После гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьессы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют в Москву. Здесь он поступает на филологический факультет Московского государственного университета. Его стихи, которые он писал на родном языке, читались в переводах на университетских вечерах и пользовались большим успехом. По окончании университета в 1931 году его направляют в Казань, где он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1939 году Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» и «Иль дар» композитор Н.Г.Жиганов написал оперы (последняя из них удостоена Сталинской премии).
Когда началась Великая Отечественная война, в июне 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил курсы политсостава. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, в должности корреспондента армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии (Волховский фронт).
26 июня 1942 года старший политрук М.М.Залилов с группой солдат и офицеров, пробиваясь из окружения, попал в засаду гитлеровцев. В завязавшемся бою был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен.
Находясь в концлагере Шпандау, он организовал группу, которая должна была готовить побег. Одновременно вёл политическую работу среди пленных, выпускал листовки, распространял свои стихи, призывающие к сопротивлению и борьбе.
По доносу провокатора он был схвачен гестаповцами и заключён в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. Тогда он был приговорён к смерти, и 25 августа 1944 года казнён на гильотине в тюрьме Плётцензее в Берлине.
Долгое время судьба Мусы Джалиля оставалась неизвестной. Только благодаря многолетним усилиям следопытов была установлена его трагическая гибель.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, Мусе Джалилю (Залилову Мусе Мустафовичу) присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Награждён орденом Ленина (02.02.1956, посмертно). Лауреат Ленинской премии (1957).
В центре столицы Татарии - Казани Мусе Джалилю установлен памятник. Его имя присвоено теплоходу, курсировавшему по Волге, посёлку городского типа в Татарии. В октября 2008 года памятник поэту открыт в Москве, на юго-востоке столицы, во дворе школы №1186, которая носит его имя.
Сочинения:
Героическая песня. - М.: «Молодая гвардия», 1955.
Из моабитской тетради. / Под ред. С.Щипачёва. - М.: «Советский писатель», 1954.
Избранная лирика. - М.: «Молодая гвардия», 1964.
Избранное. - М.: «Художественная литература», 1966.
Моабитская тетрадь. - М.: «Художественная литература», 1969.
Мои песни. - М.: «Детская литература», 1966.
Стихи. / Авторизованный перевод с татарского А.Миниха. - М.: Гослитиздат, 1935.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1961.
В тюремных застенках пламенный поэт-антифашист создал 115 поэтических произведений. Его записные книжки со стихами были сохранены товарищем по заключению бельгийским антифашистом Андре Тиммермансом. После войны Тиммерманс передал их советскому консулу. Стихи были возвращены на Родину. Сборник моабитских стихов впервые был издан на татарском языке в Казани в 1953 году. В 1955 году сборник стихов Мусы Джалиля был выпущен издательством "Молодая гвардия" под названием "Героическая песня". Первая моабитская самодельная записная книжка размером 9,5 х 7,5 см содержит 60 стихотворений. Второй моабитский блокнот - тоже самодельная записная книжка размером 10,7 х 7,5 см. В ней содержится 50 стихотворений. Эти тетради хранятся в Государственном объединенном музее Республики Татарстан. До сих пор неизвестно, сколько же было всего тетрадей. В 1957 году за цикл стихов "Моабитская тетрадь" Мусе Джалилю посмертно присуждена Ленинская премия.
